Жизнь и служение святителя Афанасия (Сахарова). Часть 2. «Пойте Богу нашему, пойте разумно»: о трудах владыки по исправлению богослужебных текстов.

5 марта 2017

Жизнь и служение святителя Афанасия (Сахарова). Часть 2. «Пойте Богу нашему, пойте разумно»: о трудах владыки по исправлению богослужебных текстов.

Из данной статьи вы узнаете о литературном творчестве епископа Афанасия. Конечно, нам не удастся описать всю деятельность владыки, жизнеописание которого было приведено ранее, поэтому остановимся на наиболее значительных и важных для современной церковной жизни его трудах.

Святитель Афанасий (Сахаров) около 30 лет провел в лагерях и ссылках, в течение которых он лишь ненадолго оставался на свободе. Тем не менее в эти годы владыка продолжал начатую в 20-х гг. большую работу по составлению различных последований, среди которых - служба русским святым, и исправлению текстов богослужебных книг. Все это было продолжением деятельности Комиссии, образованной после Поместного собора 1918 года. На этом соборе восстановили празднование дня «Всех святых, в земле Российской просиявших». Это празднование было установлено в 16 веке и было забыто в синодальную эпоху[1]. Инициатором восстановления был профессор Петроградского университета Б. А. Тураев. Вместе с ним епископ Афанасий начал работу над составлением службы этому празднику, которую не прекращал до самой смерти. В этих трудах владыка проявил удивительную любовь к отечеству, великолепное знание святых и святынь нашей земли[2].

В 1930 г., в сибирской ссылке, епископ Афанасий начал работу над другим многолетним трудом — «О поминовении усопших по уставу Православной Церкви» — и посвятил его горячо любимой им матери, кончину которой он назвал «первой и единственной незаменимой утратой» в его жизни[3]. В этом труде владыка, будучи великолепным знатоком церковного Устава, показывает стройность и разумность уставного заупокойного богослужения[4].

В 1956 г. при Патриархе была создана Календарно-богослужебная комиссия, а ее председателем стал, о чем говорилось выше, епископ Афанасий, недавно вернувшийся из лагерей и ссылок. Важным вопросом, который решался этой комиссией, было соединение служб русским святым со службами святых Поместных Православных церквей.

Особое место в трудах святителя Афанасия следует отвести проблеме исправления богослужебных книг. Данная тема особенно актуальна и в наше время, ведь вопрос о том, какими принципами следует руководствоваться при исправлении, и сейчас не имеет однозначного решения. В этом вопросе владыка Афанасий был продолжателем работавшей в начале 20 века комиссии по исправлению богослужебных книг под председательством архиепископа Сергия (Страгородского). В 1900-е годы протоиерей Дмитрий Тимофеевич Мегорский, настоятель петербургского Казанского собора, трудился над сличением церковнославянского и греческого текстов Постной и Цветной Триодей. Он указывал на следующие недостатки их славянской редакции:

1.      многие грамматические формы неправильно переведены;

2.      в некоторых текстах отсутствует сказуемое (личные формы глагола заменяются причастием или инфинитивом);

3.      иногда пропускается необходимое для понимания слово, иногда вставляется лишнее;

4.      расстановка знаков препинания совершенно неверная.

Причины появления большинства ошибок протоиерей Дмитрий Мегорский видит в следующем:

1.      переводчики путали одни греческие слова с другими, похожими по звучанию, но отличными по значению;

2.      неточно подбирались значения слов;

3.      неверно переводились некоторые греческие грамматические формы;

4.      слова подбирались неверные, устарелые[5].

И вот, в феврале 1907 г. указом Священного Синода была образована Комиссия под председательством архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского), которой было поручено рассмотрение рукописей протоиерея Дмитрия Мегорского.

В декабре 1907 г. в Священный Синод членами Комиссии был направлен доклад для утверждения основных принципов ее работы, в котором предлагались принципы исправления богослужебных книг:

·         Комиссия не ставила перед собой задачи сделать новый перевод, а брала за основу никоновскую редакцию текста;

·         целью работы Комиссии являлось устранение ошибок никоновского текста и приведение его к виду, удобно воспринимаемому при чтении и на слух;

·         никоновский текст предпочитался греческому в тех случаях, когда он совпадал с древними славянскими; в редких случаях старый перевод предпочитался никоновскому и греческому тексту, если это имело явное логическое основание;

·         для облегчения восприятия текста из него удалялись греческие лексические и синтаксические кальки, а также архаические слова и выражения;

·         места, заимствованные из Священного Писания, по возможности приближались к синодальному тексту Библии;

·         А. А. Дмитриевским было предложено ввести русскую систему знаков препинания, или, по крайней мере, расставить знаки препинания в соответствии со смыслом текста.

Реализацией упомянутых проектов владыки стало вышедшее в 1978–1988 годах издание месячных Миней.

В декабре 1908 г. Священный Синод одобрил основные принципы работы Комиссии. Систему знаков препинания предписывалось оставить прежней, но расставить знаки в соответствии со смыслом речи. Тексты паремий указывалось оставить в прежней редакции (в Постной Триоди она соответствовала Синодальному переводу Библии), исправив лишь ошибки по греческим и старым славянским изданиям. В отношении синаксарей определялось не переводить их на русский язык, но исправить так, чтобы они были легко воспринимаемы. Кроме того, особо оговаривалось, чтобы в книгах при издании не было никаких пометок о произведенных в них исправлениях. Все эти предписания были продиктованы небезосновательными опасениями, что исправление книг может встретить противодействие в обществе[6].

Анализируя изменения, произведенные Комиссией в тексте Постной и Цветной Триодей, А. Г. Кравецкий и А. А. Плетнева дают следующую оценку ее работе: «Исправления сближали не грамматику, а лексический и логический строй русского и церковнославянского языков. Впервые в истории книжной справы фоном исправления церковнославянского текста стал русский литературный язык»[7].Вопросы книжной справы, поднятые сергиевской Комиссией, обсуждались и на поместном соборе 1917–1918 гг. Один из 23-х его отделов носил название: «Отдел о богослужении, проповедничестве и храме», в задачи которого входила выработка мер, необходимых для того, чтобы «приблизить к пониманию верующих содержание христианского богослужения»[8].

Помимо прочего, собор принял решение, что необходимо немедленно образовать при высшем церковном правлении особую комиссию, «как для упрощения и исправления церковнославянского текста богослужебных книг, так и для перевода богослужения на общерусский или малороссийский и иные употребляемые в православной русской церкви языки, причем комиссия должна принимать на рассмотрение как уже существующие опыты подобных переводов, так и вновь появляющиеся»[9].

Существующая при Священном Синоде Комиссия для исправления богослужебных книг преобразовывалась в постоянное учреждение, которое кроме книжного исправления должно было вообще ведать богослужение и решать все относящиеся к нему вопросы. В первую очередь предполагалось пересмотреть текст Типикона, так как последнее его исправление было произведено еще в конце XVII века. При этом пересмотре необходимо было изложить предписания о службах русским святым совместно со службами святым вселенским и вставить устав о выносе Плащаницы. Также в некотором отношении обращалось внимание на богослужебное Евангелие, Минеи и Служебник[10].

26 августа 1918 года Священный собор восстановил праздник всех святых, в земле Российской просиявших. Инициатором его восстановления был активный деятель Собора профессор Б. А. Тураев. Иеромонах Афанасий (Сахаров), по его приглашению, трудился вместе с ним над составлением новой службы на этот праздник. Профессор взял на себя главным образом написание новых песнопений, а отец Афанасий — подбор соответствующих мест из служб русским святым. Первый вариант службы был опубликован в 1918 году[11].

Епископу Афанасию принадлежала скорее общая концепция издания Миней, восходящая к приведенному выше определению Собора 1917—1918 гг.

10 июля 1920 года Б. А. Тураев скончался, а епископ Афанасий продолжал работу над составлением этого богослужения почти всю жизнь, до 1955 года, но и окончательный вариант, по своему глубокому смирению, считал ожидающим «настоящего вдохновенного песнотворца и песнотворцев, которые с Божией помощью исправили бы несовершенное и создали бы новое». В 30-х годах священномученик Кирилл (Смирнов) писал святителю Афанасию, что «служба всем русским святым навсегда останется одним из крупнейших перлов в русской Минее»[12].

В 1955–1956 годах, вернувшись из лагеря и поселившись в городе Петушки, епископ Афанасий начинает работу по сбору и систематизации служб русским святым. В его письмах, адресованных разным людям, обнаруживается большое число просьб найти и прислать службы местночтимым святым. На основе полученного материала он уточняет детали житий, составляет списки местных святых[13].

Полученные материалы не просто собираются, но тщательно редактируются и приводятся к единообразию в языковом и стилистическом отношении. В архиве епископа Афанасия содержится несколько сот служб и акафистов, в значительной части неопубликованных, с правкой и примечаниями, сделанными рукой владыки. На основе этих материалов им готовились русские Дополнительные Минеи, содержащие службы русским святым, которые не вошли в стандартные дореволюционные Минеи. При жизни епископа Афанасия о публикации этих текстов не могло быть и речи. Однако позже, когда Издательство Московской патриархии приступило к изданию служебных Миней, Дополнительные Минеи епископа Афанасия, а главное — сама идея расширения состава служебных Миней, были использованы[14].

Реализацией упомянутых проектов владыки стало вышедшее в 1978–1988 годах издание месячных Миней. Оно представляет собой 24 книги большого формата. В рецензии на сентябрьский и октябрьский тома руководитель проекта игумен Иннокентий (Просвирнин) отмечает, что это издание является реализацией решений Собора 1917–1918 гг. и опирается на материалы епископа Афанасия (Сахарова): «Богослужебно-календарная комиссия..., осуществляя пожелание Богослужебного отдела Поместного Собора 1917–1918 гг., по указанию святейшего Патриарха Алексия, ставила вопрос о необходимости соединения служб русским святым со службами святым Поместных Православных Церквей, чтобы не нарушался Устав всей Восточной Церкви и вместе были учтены богослужебная практика и богатство агиологии Русской Церкви. Председатель Комиссии, епископ Афанасий (Сахаров), участник Поместного Собора 1917–1918 гг., дал необходимое решение этого сложного литургического вопроса в "Богослужебных указаниях на 1957 и 1958 гг." Он осуществил редактирование текста всех Миней, чтобы приблизить пониманию современников церковнославянские языковые формы. Много труда он положил также на собирание отдельно изданных служб»[15].

При этом издатели Миней оговаривают, что в новое издание почти не включены исправления, которые епископ Афанасий вносил в имеющиеся у него списки служб, так как «при подробном текстологическом анализе обнаружилась несовместимость предложенных им русифицированных форм со славянскими»[16].

Надо не только то, чтобы православные умилялись хотя бы и непонятным словам молитвословий. Надо, чтобы и ум не оставался без плода.

Действительно, языковая правка еп. Афанасия оказала на язык Зеленых Миней минимальное влияние. Насколько можно судить по подготовительным материалам к этому изданию, текст служб, которые входили в состав дореволюционных Миней, правке не подвергался. Новые службы иногда правились, однако составители не ставили перед собой задачи унификации текстов в языковом отношении.

В случаях, когда текст заимствовался из архива епископа Афанасия, его правка в основном сохранялась. Однако следует отметить, что подготовленные епископом Афанасием службы составляют не основную часть дополнений. Существенную часть новых текстов, включенных в минеи, составители нашли и подготовили самостоятельно. Епископу Афанасию принадлежала скорее общая концепция издания Миней, восходящая к приведенному выше определению Собора 1917—1918 гг.[17]

Тем не менее роль епископа Афанасия в работе над богослужебными книгами была велика. Он работал над текстами Служебных Миней, Постной Триоди, а также ряда служб и чинопоследований, не вошедших в основной круг богослужебных текстов. Владыка был сторонником осторожного исправления языка в духе Комиссии по исправлению богослужебных книг архиепископа Сергия (Страгородского). В его письмах сохранилось много высказываний, свидетельствующих о том, что он предпочитает Сергиевскую редакцию стандартному тексту Триоди.

В письме, написанном вскоре после освобождения из лагеря, владыка Афанасий, писал. «Исправление церковных книг — неотложное дело. Надо не только то, чтобы православные умилялись хотя бы и непонятным словам молитвословий. Надо, чтобы и ум не оставался без плода. Пойте Богу нашему, пойте разумно. Помолюся духом, помолюся и умом. И я думаю, что и в настоящей церковной разрухе в значительной доле повинны мы тем, что не приближали наше дивное богослужение, наши чудные песнопения к уму русского народа...»[18]

Работа над языком и текстом богослужебных книг была частным делом епископа Афанасия. Он считал свою работу подготовительным этапом к новой справе, которая будет предпринята в будущем. В письмах он многократно указывал на то, что его материалы по книжной справе должны быть переданы библиотеке МДА[19].

Если охарактеризовать кратко исправления, внесенные еп. Афанасием в Минеи и Постную Триодь, можно разделить их на лексические, морфологические и синтаксические. В частности, он, ориентируясь на русский литературный язык, заменял синонимами те церковнославянские слова, которые отсутствовали или имели другое значение в живом языке (например, вместо «да радуется тварь и играет» —> «да радуется тварь и веселится»). Целью же правки Постной Триоди было стремление сделать текст понятным без обращения к словарю («слово смирившееся даже и до зрака рабия» —> «...до образа раба»)[20]. Кроме того, владыка заменяет местоимения ми, ти формами мне, тебе и ны, вы на нас, вас, однако при этом мя, тя сохраняются. Осуществляет он и некоторые другие изменения в формах слов, о чем подробнее можно прочитать в уже упомянутой работе А. Г. Кравецкого и А. А. Плетневой «История церковнославянского языка в России»[21].

В исправленных епископом Афанасием текстах значительная часть изменений касается синтаксической структуры предложения: изменяется порядок слов, упрощаются некоторые специфические славянские конструкции и делаются некоторые другие исправления, которые ориентированы на русский литературный язык и делают церковнославянский текст более простым для понимания[22].

Характеризуя в целом языковые исправления, внесенные епископом Афанасием в минейный и триодный текст, можно отметить их близость к тому, что делала Сергиевская комиссия. Однако эта близость неполная. Сергиевская комиссия осуществляла, в первую очередь, лексические и синтаксические замены, при этом грамматическая структура церковнославянского языка не подвергалась каким-либо изменениям. А епископ Афанасий распространил принцип русификации на морфологический уровень языка (проще говоря, на формы слов и согласование их друг с другом).

Для всей деятельности святителя Афанасия характерно стремление к точному следованию литургическому преданию, причем точность следования означает, в первую очередь, верность смыслу. Из воспоминаний Н. А. Пазухиной: «С обоих томов Октоиха я переносила правку Владыки. В Октоихе, забыла, в каком гласе, были слова: „Адам вопияше: "Боже отцев наших"”. Владыка написал на полях: „Адаму не свойственно было вопиять "Боже отцев наших", поскольку отцев-то не было у Адама... ” Удивительно то, что Владыка, в инвалидном доме перенесший инсульт (он из-за этого стал плохо видеть), имел такую ясность в голове»[23].

Соотнесение текста богослужебных книг с историческими реалиями было одним из направлений работы епископа Афанасия.

В состав богослужения входят тексты, написанные в разное время и в разных странах. Образы, навеянные жизнью пустынников Синая, не всегда применимы к пустынникам северной Фиваиды (едва ли возможно петь о мучимых жарой подвижниках, живущих в северных лесах). Именно соотнесение текста богослужебных книг с историческими реалиями было одним из направлений работы епископа Афанасия. Так, в частности, исправляются отдельные тексты, подчеркивающие местный характер службы прославляемого святого.

На полях Минеи имеется достаточно большое количество уставных замечаний и отсылок к житиям, сюжеты которых обыгрываются в песнопениях. Общие принципы содержательной правки Миней вырисовываются достаточно отчетливо: епископ Афанасий помещает в тексте и на полях сведения, необходимые для понимания богослужебного текста (указание на исторические реалии, этимология имен собственных и т. д.), а также вносит коррективы, соотносящие древний текст с обстоятельствами российской жизни XX века.

К работам по исправлению богослужебных книг примыкает и деятельность по составлению богослужебных последований и молитв, диктуемых особенностями современной жизни. Характерен в этом отношении составленный владыкой Афанасием в конце пятидесятых годов чин «О хотящих по воздуху путешествовати»[24]. Епископ Афанасий придавал очень большое значение такого рода новым молитвословиям, считая их распространение способом воцерковления повседневной жизни.

Иерей Евгений Терехов

---

[1] См.: Глазов В., свящ. История праздника Всех святых, в земле Российской просиявших [Электронный ресурс] URL: http://www.pravoslavie.ru/put/2367.htm (дата обращения: 03.05.2010).

[2] См.: Служба Всем Святым, в земле Российской просиявшим / Ред.-сост. Е. С. Кустовский. — М: Издательская группа Московских Православных регентских курсов, 2005. — 96 с.

[3] Святитель Афанасий (Сахаров), исповедник и песнописец / Авт.-сост. Инокиня Сергия (Ежикова). — Сергиев Посад: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003. — С. 118.

[4] См.: Афанасий (Сахаров), еп. О поминовении усопших по уставу Православной Церкви. — Киев: Изд. им. Святителя Льва, папы Римского, 2009. — 542 с.

[5] См.: Мегорский Д. Т., прот. Нужда исправления наших церковнославянских богослужебных книг. — М: Православно-русское слово, 1904. — С. 116–117.

[6] См.: Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 86–90.

[7] Там же. С. 99.

[8] Балашов Н., прот. На пути к литургическому возрождению. — М: Духовная библиотека, 2000. — С. 134.

[9] Там же. С. 153–155.

[10] См.: Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 160.

[11] См.: Святитель Афанасий (Сахаров), исповедник и песнописец / Авт.-сост. Инокиня Сергия (Ежикова). — Сергиев Посад: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003. — С. 40–41.

[12] Там же. С. 44.

[13] См.: Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 268.

[14] См. там же. С. 269.

[15] Иннокентий (Просвирнин), игумен. К юбилею Русской Церкви // Журнал Московской Патриархии. — М., 1980. — №9. — С. 122.

[16] Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 270.

[17] См. там же. С. 270.

[18] Молитва всех вас спасет: Материалы к жизнеописанию святителя Афанасия епископа Ковровского. — М: ПСТБИ, 2000. — С. 72.

[19] См.: Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 246.

[20] См. там же. С. 247.

[21] См. там же. С. 248–249.

[22] См. там же. С. 249–250.

[23] Молитва всех вас спасет: Материалы к жизнеописанию святителя Афанасия епископа Ковровского. — М: ПСТБИ, 2000. — С. 106.

[24] Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 254.

Автор:  Иерей Евгений Терехов

Картинка для анонса: Array

Количество показов: 8184

Теги: