795
Брачное законодательство является областью человеческого общежития, актуальной в любую эпоху земного бытия Православной Церкви. Уточнение применения канонических норм брачного права, содержащееся в определении Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2017 года «О каноническихаспектах церковного брака» явилось важным этапом развития церковного законодательства в этой области. В статье анализируются некоторые положения данногодокумента в его связи с государственным семейным правом и общеправославным каноническим наследием. Используя традиционный для русской церковноправовой традиции метод ответов на «недоуменные вопросы» конкретной канонической проблематики, в статье уточняются некоторые аспекты применения норм данного документа в приходской и епархиальной практике. Делается вывод о принципиальном характере данного документа, требующем продолжения работы надформулированием церковноправового ответа на вызовы настоящего времени в области брачного права и семейного законодательства.
1. Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2017 г. был принят документ «О канонических аспектах церковного брака».Принятие этого соборного определения явилось итогом многолетней работы по выработке канонической терминологии, уточнения процедурных вопросов и принципиальных решений в области православного брачного права, проходившей в рамках деятельности Межсоборного присутствия. Начавшись с обсуждения в профильной комиссии по вопросам церковного права частной проблемыупорядочивания практики благословения браков (в том числе повторных), эта деятельность в результате стала причиной обращения кфундаментальным вопросам церковного брака в начале III тысячелетия христианской эры.
Специалисты в области церковного брачного права без труда определят в тексте документа его каноническую составляющую, атакже соотнесенность положений определения с государственными нормативными правовыми актами. В то же время представляетсянемаловажным проанализировать как намерение законодателя, отраженное в структуре, терминологии и тексте документа, так и тевыводы, которые следуют из него, но в тексте определения явным образом не обозначены. Ниже предпринята попытка выполнить такуюзадачу.
1.1. Документ «О канонических аспектах церковного брака» начинается с определения брака: «Брак есть установленный Богомсоюз мужчины и женщины (Быт. 2, 18–24; Мф. 19, 6)»1. В тексте документа это определение даётся в качестве конфессионально нормативного, не делая при этом оговорок о том, что данное определение есть дефиниция именно церковного брака. Тем самымзаконодатель не акцентирует разницу между церковным и гражданским (светским) определением брака, что справедливо в том числе и по причине отсутствия такого определения в нормативных правовых актах Российской Федерации. Действующий Семейный кодекс Российской Федерации в своих общих положениях определяет основные начала семейного законодательства и регулируемые имотношения, условия и порядок заключения и прекращения брака, однако не содержит определение брака.
Далее специально сказано о такой особенности именно церковного брака как выражение открытого и свободного волеизъявлениесторон перед Церковью. Совершающий таинство священнослужитель наделяется при этом полномочиями церковного представительствадля свидетельствования такого волеизъявления. Это согласуется с пониманием под непосредственными совершителями брака самихбрачующихся, получающими церковное благословение в таинстве Венчания. При этом гражданское законодательство сегодня уже не ставитналичие свидетелей обязательным условием регистрации брака.
В дополнение к вопросам о согласии сторон вступить в брак («брачный испыт», scrutinium) в чинопоследование таинства Венчания желательно ввести существующие в современной практике некоторых Поместных Православных Церквей специальные брачные обещания супругов, а также разработать чин обновления брачных обетов. Данные чинопоследования могут положительным образом служить профилактике разводов и подчеркнуть богословский смысл таинства Брака.
1.2. Церковный документ объединяет в одной фразе текста как личные права и обязанности супругов, так и права и обязанностиродителей и детей, тогда как семейное российское законодательство регулирует их в специальных разделах. При этом к правам супругов относится, например, право выбора супругами фамилии, а к обязанностям — необходимость «строить свои отношения в семье на основе взаимоуважения и взаимопомощи, содействовать благополучию и укреплению семьи, заботиться о благосостоянии и развитии своихдетей»2. Однако в церковном определении только обозначаются, но не раскрывается содержание нравственных обязанностей, а такжеюридических и экономических прав. Эти права и обязанности вступившие в церковный брак стороны имеют «как по отношению друг ко другу, так и по отношению к детям». Поскольку документ касается именно брачного законодательства (а не семейного в целом), то в нём не раскрывается содержание прав и обязанностей родителей и детей.
1.3. Свободное волеизъявление, взаимность решения и разнополость супругов составляют первичное условие заключения бракакак в гражданском, так и в церковном отношении. При этом последнее условие акцентируется церковным законодательством прогностической формулировкой нормы: «Церковь категорически не признаёт и не признает союзы лиц одного пола в качестве брака внезависимости от признания или непризнания таковых гражданским законодательством, а также другие формы сожительства, несоответствующие ранее данному определению брака как союза между мужчиной и женщиной»3.
2. Надзор за выполнением первичных условий заключения брака Церковь естественным образом относит к компетенции государства, подчёркивая возможность браковенчания лишь после государственной регистрации брака. Исключение составляют те части канонической территории Русской Православной Церкви (например, страны Балтии), чьё законодательство признаёт конфессиональноеблагословение брака в качестве его юридического заключения, дающего основания для внесения сведений о совершении такого брака вгосударственные записи актов гражданского состояния.
Тем самым именно органам записи актов гражданского состояния на территории Российской Федерации доверяется Церковью проверканаличия необходимых условий для заключения брака, в частности — наличие брачного возраста и семейное положение до вступления внастоящий брак. В некотором смысле государству принадлежит и право удостовериться в упомянутом выше свободном волеизъявлении на вступление в брак, предполагаемом и современным чинопоследованием браковенчания, поскольку в совместном заявлениивступающих в брак лиц «должны быть подтверждены взаимное добровольное согласие на заключение брака, а также отсутствие обстоятельств, препятствующих заключению брака»4.
Разумеется, это обстоятельство не отменяет невозможности венчания зарегистрированных в законном порядке браков, нарушающихканонические нормы.
3. Помимо очевидных причин отказа в церковном благословении брачного союза (незнание или отрицание хотя бы одним из супругов церковных догматов и продолжающееся состояние в ином браке), к числу препятствий для совершения браковенчанияцерковный законодатель относит причины канонического происхождения, не находящие аналога в государственном законодательстве. Ктаким относится нахождение в кровном родстве по прямой линии независимо от степени родства, а также по боковой линии (в том числе единокровном и единоутробном) до четвертой степени включительно. В то же время статья 14 Семейного кодекса РФ говорит лишь о двух степенях прямого кровного и бокового родства как об обстоятельствах, препятствующих заключению брака.
3.1. Некоторые общие гражданские и церковные нормы в определении Архиерейского Собора уточняются. Так брак с признаннымсудом недееспособным вследствие психического расстройства лицом невозможен по государственному законодательству, однако«в исключительных случаях епархиальный архиерей может принять решение о возможности вступления таких пар в церковный брак»5. Принимая во внимание возможность совершения венчания лишь после заключения брака государственными органами, следует предположить о возможности венчания таких лиц лишь при наступлении психического расстройства после государственной регистрации, хотя напрямую в тексте определения об этом неговорится.
3.2. Гражданская норма о достижении брачного возраста, воспроизведённая в документе, требует своего уточнения: Церковь неразрешает венчать «не достигших брачного возраста согласно государственному законодательству, с учетом исключений, предусмотренныхэтим законодательством». Эти исключения указаны в статье 13 Семейного кодекса, допускающей разрешение вступление в брак лицам, не достигшим установленного законодательством брачного возраста 18 (в ряде случаев — 16 лет).
Порядок и условия для вступления в брак таких лиц устанавливаются законами субъектов Российской Федерации, поэтому на территории Московской области «особыми обстоятельствами, дающими право на получение разрешения на вступление в брак лицу (лицам), не достигшему возраста шестнадцати лет, являются беременность, рождение общего ребенка (детей) у граждан, желающихвступить в брак, непосредственная угроза жизни одной из сторон»6.
Минимальным возрастом заключения брака в таком случае тот же закон определяет 14 лет; вступлением в брак до 18летия такоелицо «досрочно» приобретает гражданскую дееспособность. Такое положение законодательства может привести к ложному взгляду о возможности венчания лиц, зарегистрировавших свой брак по вышеназванным причинам и достигших 14 лет, поскольку этот возрастсоответствует принимаемому в византийских церковноправовых источниках брачному возрасту римского права (14 лет для мужчины и12 лет для женщины).
В действительности венчание таких браков было законодательно воспрещено императорским указом, данным Святейшему Синодув 1830 году, при этом по мнению русских канонистов этот указ «был издан не только как гражданский, но и как церковный закон, которымранний возраст (15 и 13 лет) совершенно отменен как потрясающий добрые нравы»7. Поэтому в точном смысле под «исключениями,предусмотренными государственным законодательством», следует понимать возможность венчания зарегистрированного брака в возрасте 16 и 17 лет.
3.3. Гражданское законодательство не ограничивает количество последовательно заключенных браков, однако Церковь не разрешает венчать лиц, ранее состоявших в трех браках». «Точкой отсчета» таких браков для законодателя служит время вступления вЦерковь, при этом
«учитываются браки как венчанные, так и не венчанные, но получившие государственную регистрацию»8. Данный вопрос был одним изсамых дискутируемых на этапе обсуждения проекта документа в рамках работы Межсоборного присутствия. В частности, вспоминалсяпринцип синодальной эпохи об оставлении браков новокрещенных, заключенных до принятия Православия, в силе9. Тем не менее, данноерешение вопроса церковным законодателем представляется справедливым в современных условиях.
3.4. Напомним, что соборное определение исключает восприемничество одного крещаемого из состава препятствий к бракувследствие духовного родства и позволяет их венчание по благословению епархиального архиерея. Само это духовное родство былообъявлено несуществующим согласно тому же указу Святейшего Синода от 31 декабря 1837 года, на который ссылается рассматриваемый документ.
Одним из часто повторяемых «недоуменных вопросов» в этом отношении является возможность для уже венчанных супругов бытьвосприемниками одного ребенка. В византийской практике факт такого восприемничества зачастую становился уловкой для расторжениябрака без канонических санкций. Ответ на вопрос о такой возможности в русском каноническом праве был дан уже в 1766 году, когдабыло постановлено по делу о супругах, в разные годы воспринявших от святой купели двух разных детей одних и тех же родителей, неразлучать их от супружеского сожития. Также и в случае, если супруги воспринимают одного младенца, таковых предписывалось не разводить и не разлучать10. Более того, по мнению С. Григоровского, «с изданием циркулярного указа 1837 г. приведенная 211я статья Номоканона (о кумовстве супругов при восприемничестве — А. З.) потеряла свою силу и, следовательно, вопрос о праве мужу и жене быть восприемниками одного и того же чужого младенца должен быть ныне… разрешаем в смысле положительном»11.
3.5. Среди недопускаемых к венчанию церковный законодатель называет лиц, «осуществивших так называемую смену пола». В данном случае определение «так называемая» по отношению к физическому изменению пола обсуждаемого лица следовало бы пояснить, поскольку в таком виде формулировка даёт повод предположить согласие с существующей сегодня в специфической общественной среде подменой природного понятия «пол» социальным определением
«гендер», зависимого от психологических, а не физических характеристик данного лица.
4. Относительно браков с инославными христианами и нехристианами соборное определение не вводит никаких новых норм,но уточняет уже имеющиеся (в частности, в десятой главе Основ социальной концепции12). Следует отметить, что в силу базовогохарактера Основ социальной концепции13, предполагающего развитие содержащихся в них положений, можно было бы ожидать болееточной характеристики протестантских течений с представителями которых для православных христиан возможно совершение браков.Содержащаяся в актуальных церковных документах характеристика этих течений (исповедание веры в Триединого Бога) представляетсяизлишне минималистичной.
Следует помнить, что в европейской правовой традиции браки между христианином и иновернымзаконодательно появляются лишь во французском Code civil 1804 года (кодекс Наполеона). Явившись результатоммодернизационных процессов эпохи Французской революции, эта норма не принимается в течение столетия втрадиционных европейских монархиях, в которых, как например в Австро Венгрии, не представлялась возможной диспенсация в этом вопросе ещё в 1905 году14.
5. Прекращение брака в смысле прекращения правоотношений супругов возможно только в случае смерти одного из них, либопри наличии обстоятельств, которые влияют на брачный союз столь же разрушительно, как и прелюбодеяние (причина прекращения бракасогласно Мф. 5, 32), или которые могут быть уподоблены смерти одного из супругов. Эти обстоятельства в определении АрхиерейскогоСобора 2017 года названы поводом (но не причиной, влекущей это действие в обязательном порядке) «для рассмотрения вопроса о признании церковного брака утратившим каноническую силу»15.
Как и в случае препятствий и условий к заключению брака данные поводы отчасти совпадают с государственным законодательством,отчасти имеют собственную силу. Так, одним из поводов церковным законодателем называется «заболевание одного из супругов, котороепри продолжении супружеского сожительства может нанести непоправимый вред другому супругу или детям», а также «медицинскизасвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания супруга, при его отказе от лечения и исправления образа жизни»16.Раскрытием содержания этих поводов может отчасти служить Перечень заболеваний, при наличии которых лицо не может усыновитьребенка (в частности, туберкулез органов дыхания, инфекционные заболевания до прекращения диспансерного наблюдения в связи со стойкой ремиссией, психические расстройства, наркомания, токсикомания, алкоголизм)17.
5.1. Один из упомянутых поводов сформулирован так: «Надле жащим образом удостоверенное посягательство одного изсупругов на жизнь или здоровье другого супруга либо детей»18. Этот пункт церковного документа приобрёл новую актуальность, когда 29 ноября 2019 года Совет Федерации опубликовал для общественного обсуждения законопроект«О профилактике семейнобытового насилия в Российской Федерации»19. Данный законопроект вызвал большой общественный резонанс, в том числе в Церкви.
В специальном заявлении Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства в связи с обсуждением этогопроекта были отмечены его антисемейная направленность, несовместимость с традиционными российскими духовнонравственнымиценностями и неопределённость норм. В силу этих причин
«практически любое нормальное человеческое действие может быть признано «семейнобытовым насилием», любой совершеннолетнийчеловек может быть произвольно объявлен «нарушителем» и подвергнуться «мерам профилактики», имеющим откровенно репрессивныйхарактер»20.
Именно поэтому в упомянутом тексте определения о браке говорится о надлежащим образом удостоверенном посягательстве.
5.2. Следует отметить, что говоря о прекращении брака, законодатель сознательно избегает употребление понятия «развод»,справедливо полагая, что современная юриспруденция относит этот процесс к государственной юрисдикции. Впрочем, и канонистысинодального времени отмечали государственный характер формально «церковного» в то время бракоразводного права: «Из четырёхповодов, которые знает наша практика — только прелюбодеяние может быть основано на каноне. Неспособность же к брачному сожитию ибезвестное отсутствие, а также и лишение всех прав состояния — строго рассуждая, поводы к разводу скорее антиканонические, чем канонические; во всяком случае — антиевангельские»21.
6. В случае отказа бывших супругов от примирения священнику следует разъяснить им процедуру признания их церковногобрака утратившим каноническую силу через обращение к епархиальной власти. Такое обращение должно сопровождаться рапортом священнослужителя о невозможности проведения примирительной процедуры с изложением причин прекращения брака. Итогом рассмотрения вопроса епархиальным архиереем может стать выдача свидетельства о признании данного брака утратившим каноническую силу. Частью такого свидетельства являетсяпризнание возможности для невиновной стороны венчаться вторым или третьим браком. При этом «виновной стороне такая возможность также может быть предоставлена после принесения покаяния и исполнения епитимии»22.
В древней византийской и русской практике не предполагалась возможность нового брака для виновной стороны, а епитимия попричине развода налагалась на обоих супругов вне зависимости от степени виновности. Однако в начале XX века эта практика постепенно стала изменяться, в частности была отменена формулировка ст. 253 Устава духовных консисторий, осуждавшей на безбрачие лиц, брак которых был расторгнут изза нарушения ими супружеской верности23.
От признания церковного брака утратившим каноническую силу следует отличать признание его недействительным. Согласнорассматриваемому определению недействительным признается брак, освященный по ошибке или злоумышленно. В этом случаеответственность лежит либо на самих венчавшихся лицах, не знавших или сознательно скрывших наличие препятствий к церковному браку,либо на приходском священнике, пренебрегшем при подготовке к венчанию своими обязанностями в этом вопросе.
7. Говоря в заключение о месте документа «О канонических аспектах церковного брака» в современном законодательстве РусскойПравославной Церкви, следует отметить, что при принятии этого документа Архиерейский Собор 2017 года поручил епархиальнымархиереям издать необходимые указы для обеспечения выполнения норм этого документа во вверенных им епархиях24.
Для разъяснения применения положений документа в Московской городской епархии Святейшим Патриархом Московским и всеяРуси Кириллом в апреле 2018 года были утверждены Инструктивные указания по применению норм документа «О канонических аспектах церковного брака»25. Эти указания являются основным практическим пособием для клириков при решении практическихвопросов, связанных с церковным браком.
Нормы документа «О канонических аспектах церковного брака» обязательны к изучению клириками и штатными приходскими катехизаторами и миссионерами. Особенно это важно для правомочности действий клириков в случае выявления препятствий к совершению венчания брака и процедуры признания церковного брака утратившим каноническую силу.
Протоиерей Александр Задорнов
Задорнов А., прот. «Недоуменные вопросы» церковного брака // Праксис: научный журнал / Московская духовная академия. Сергиев Посад: Издательство Московской духовной академии, 2020. - №1 (3). С. 101 – 114
Источники
Все о семейном праве: сборник нормативных правовых актов / сост. Д. Б. Савельев. М.: Проспект, 2019.
Закон Московской области от 30 апреля 2008 года N 61/2008–ОЗ «О порядке и условиях вступления в брак на территории Московской области лиц, не достигшихвозраста шестнадцати лет» (с изменениями на 15 июля 2015 года) // [Электронный ресурс]. URL: http://docs.cntd.ru/document/819047310 (дата обращения:10.12.2019).
Заявление Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства в связи с обсуждением проекта Федерального закона «О профилактикесемейнобытового насилия в Российской Федерации» // [Электронный ресурс]. URL: http://pksemya.ru/novosti/item/7669oprofilaktikesemejnobytovogonasiliyavrossijskojfederatsii.html (дата обращения: 10.12.2019).
Инструктивные указания по применению норм документа «О канонических аспектах церковного брака // [Электронный ресурс]. URL: http://moseparh.ru/ukazaniyapo primeneniyunormdokumentaokanonicheskixaspektaxcerkovnogobraka.html (дата обращения: 10.12.2019).
О канонических аспектах церковного брака // Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Основы учения Русской Православной Церкви одостоинстве, свободе и правах человека. М.: Изд. Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2018. С. 163–173.
Перечень заболеваний, при наличии которых лицо не может усыновить (удочерить) ребенка, принять его под опеку (попечительство), взять в приемную или патронатную семью // [Электронный ресурс]. URL: http://docs.cntd.ru/document/499042461 (дата обращения: 10.12.2019).
Полное собрание законов Российской империи. Т. 24. Ч. 1 (1904). СПб.: Гос. тип., 1907. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомствуправославного испове-
дания Российской Империи. Царствование государыни императрицы Екатерины второй. Т. 1 (1762–1772). СПб.: Гос. тип., 1910.
Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской Империи. Царствование государя императора Николая I. Т. 1. (12 декабря 1825 — 1835). Пг.: Гос. тип., 1915.
Постановления Освященного Архиерейского Собора Русской православной Церкви (29 ноября — 2 декабря 2017 года) // [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia. ru/db/text/5076149.html (дата обращения: 10.12.2019).
Проект Федерального закона «О профилактике семейнобытового насилия в Российской Федерации» // [Электронный ресурс]. URL: http://static.consultant.ru/obj/file/doc/ pr_fz291119_2.rtf.pdf (дата обращения: 10.12.2019).
Литература
Григоровский С. П. Родство и свойство как препятствие к венчанию и к восприемничеству при Крещении. М.: Издательский Совет РПЦ, 2005.
Загоровский А. И. О разводе по русскому праву: исследование бракоразводного права в России: от эпохи древних славян до второй половины XIX века. М.:Либроком, 2012.
Никодим Милаш, еп. Брак између хришћана и нехришћана. Београд; Шибеник: Аутобио графија; студије; чланци, 2005.
Суворов Н. С. Учебник церковного права / под ред. В. А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004.