Московская Сретенская  Духовная Академия

10.07.2023 708

К 100-летию литургии святых патриарха Тихона и архиепископа Илариона в Сретенском монастыре в праздник Владимирской иконы Божией Матери

Чтобы понимать глубинный смысл того, что происходит сегодня и что теперь надо делать, необходимо обращаться к истории Церкви и следовать заветам святителей. Патриарх Тихон 25 мая 1920 года рукоположил архимандрита Илариона (Троицкого) во епископа Верейского, викария Московской епархии, и назначил настоятелем Сретенского монастыря. Управляющий Московской епархией митрополит Крутицкий Евсевий (Никольский) (1860–1922) тяжело болел и не мог полноценно руководить. Вся организаторская деятельность по поддержанию быта и проведению богослужений епархии легла на плечи епископа Илариона. Он непрерывно разъезжал по Москве и Московской губернии, донося до верующих слово патриарха Тихона. За первый год своего епископства владыка Иларион отслужил 142 литургии, более 142 всенощных бдений и произнес 330 проповедей, успев еще два месяца проболеть тифом[1]. Сретенский монастырь при нем превратился в организационный центр Московской епархии, оставшийся верным патриарху Тихону, поэтому на службу в обитель стекались сотни верующих.

За год епископства владыка Иларион отслужил 142 литургии и произнес 330 проповедей

С 1922 года противостояние властей и православия развилось в самые активные формы. В феврале был принят декрет «Об изъятии церковных ценностей для реализации на помощь голодающим». Согласно постановлению, замена богослужебных драгоценных предметов на равноценные порции золота или серебра запрещалась. Священнослужители от организации сдачи ценностей отстранялись.

«Патриарх Тихон» (фрагмент картины). Константин и Наталия Мирошник

28 февраля Патриарх обратился к пастве с воззванием бороться за изменение несправедливых правил изъятия церковных ценностей. В ответ он был привлечен к ответственности за организацию беспорядков и противодействие властям[2]. Чтобы владыка Иларион не организовал коллективное противодействие изъятию ценностей по всей Московской области, его решено было изолировать. Помещения Сретенского монастыря уже считались государственным имуществом, и епископу Илариону не было разрешено жить в возглавляемой им обители. Епископ вынужденно снимал квартиру на Сретенке, где его 22 марта 1922 года арестовали. До отправки в ссылку в Архангельский край он содержался в тюрьме ГПУ на Лубянке. 22 июня 1922 года епископ Иларион был выслан на один год в Архангельскую область[3].

28 марта Патриарха вызвали на допрос на Лубянку. Затем последовали допросы 31 марта, 8 апреля и 5 мая. C 9 мая святитель находился под домашним арестом. С 19 мая патриарха Тихона поместили в маленькую квартиру двухэтажного дома рядом с северными воротами Донского монастыря, которую строго охраняли. Ему запрещалось богослужение. Посещения не допускались. Патриаршая почта перехватывалась и изымалась[4].

Одновременно была предпринята попытка развалить Церковь изнутри. Как грибы после дождя образовывались обновленческие группы. Евгений Белков видел обновление в сближении с протестантизмом. Александр Введенский ратовал за христианский социализм, социальное равенство в богослужениях. Заштатный епископ Антонин (Грановский) объявлял о необходимости возрождения христианами взаимоотношений времен первых апостолов. В. Красницкий заявлял, что Церковь – живой организм, и потому должна обновляться. 29 мая 1922 года состоялось учредительное собрание обновленческой «Живой церкви» и захват Патриаршей канцелярии. Реформаторы объявили о прекращении Патриаршего церковного управления. Высшим органом при поддержке ГПУ назначалось Высшее церковное управление (ВЦУ). Председателем стал Антонин (Грановский), который захотел именоваться «митрополитом Московским и всея Руси». Состав ВЦУ часто менялся. Распоряжения и указы печатались в журнале «Живая церковь». К августу из 97 правящих епископов 37 признали платформу «Живой церкви», 36 высказались против нее, 24 не выявили своего отношения[5]. Почти все выступившие против епископы были арестованы ГПУ. Основатели «Живой церкви» переругались между собой. Антонин (Грановский) вышел из ВЦУ и в августе создал конкурирующий «Союз церковного возрождения» (СЦВ).

Владимир Красницкий, Пётр Блинов, Антонин (Грановский) в кулуарах собора за беседой, 1923 год

Находясь в ссылке, епископ Иларион внимательно следил за происходящим. Ему присылали письма с мест, а сам он писал друзьям. Владыка Иларион четко поставил диагноз: «А ведь и "Живая церковь" состоит из одних аферистов»[6]. Еще ярче он обрисовал неразбериху в провинциальных центрах: «А что по провинции делается! Столпотворение! "Смешение языков". Например, за одной службой соборной, в одном губернском городе епископ поминает ВЦУ, протодиакон – тоже, второй диакон и певчие – Патриарха. Много еще всякой гадости будет»[7]. Народ церковный в своем огромном большинстве оставался равнодушным к проискам реформаторов и ждал слова своего Патриарха.

«За одной службой соборной епископ и протодиакон поминают ВЦУ, второй диакон и певчие – Патриарха»

Сретенский монастырь в 1922 году и в начале 1923-го оказался во власти последователей «митрополита» Антонина (Грановского). Владимирский собор превратился в поле для экспериментов Антонина. Он смело именовал свои опыты обновленными «литургиями» для мирян. Миряне, в отличие от клира, должны были бы стать опорой его идей. Помимо введенного еще ранее обновленцами русского языка в богослужение и григорианского календаря, Антонин перенес престол из алтаря на середину храма. Для богослужений создал свой собственный чин, «рецензированный по чинам древних литургий». Для разнообразия прерывал богослужение цитированием стихов современных поэтов[8].

Несмотря на финансовую поддержку ГПУ, развалить Церковь первой волне обновленчества не удалось, но сотрудничество многих священнослужителей с обновленцами вызывало серьезные опасения. На заседании Антирелигиозной комиссии в ГПУ в феврале 1923 года решили провести Поместный церковный собор, чтобы заменить ВЦУ Высшим Церковным Советом (ВЦС), чтобы Церковь вынужденно официально признала реформаторов. В мае обновленческий собор утвердил ВЦС из 18 членов, куда на паритетных началах включили епископов, согласившихся сотрудничать с обновленцами, и самозванных обновленческих «епископов». Позже возглавивший структуру в августе 1923 года митрополит Евдоким (Мещерский) переименовал ВЦС в обновленческий Священный Синод[9].

Происходящее в Русской Церкви сильно волновало международные церковные организации. Чтобы уменьшить международный резонанс, советское правительство в июне 1923 года предложило патриарху Тихону покаяться, признать Советскую власть и осудить иностранных советчиков. Руководитель антирелигиозной политики, председатель «Союза воинствующих безбожников» Емельян Ярославский разработал три «покаянных» документа, которые подписал патриарх Тихон. 16 июня последовало обращение Патриарха в Верховный Суд РСФСР, в ответ на которое было принято решение освободить Патриарха 27 июня[10]. Епископ Иларион также письменно засвидетельствовал свою лояльность Советской власти. 22 июня срок его ссылки истек, и ему было разрешено возвратиться в Москву.

Используя дарованную Богом возможность, Православная Церковь немедленно нанесла страшной силы удар по обновленчеству. Местом общественно важного действия стал собор Сретенского монастыря. Празднование Владимирской иконы Божией Матери 6 июля было избрано патриархом Тихоном и епископом Иларионом для переосвящения Владимирского собора Сретенского монастыря. Причем освящал храм епископ Иларион по великому чину. Чин малого освящения храма совершается, если внутри алтаря был проведен ремонт, если престол был осквернен прикосновением неосвященных рук, если была пролита в церкви человеческая кровь или кто-либо умер в ней насильственной смертью. По чину великого обновления храма архиерей заново освящает престол, антиминс и стены церкви. Употребление великого чина освящения собора всем показывало, каким на самом деле страшным еретическим злом являлось обновленчество.

На каждом богослужении святителя Илариона присутствовали осведомители ГПУ. Их доклады сохранились в следственном деле патриарха Тихона, благодаря чему мы в подробностях знаем о происходившем в Сретенской обители в 1923 году. На вечерней службе 5 июля епископ Иларион призвал сотрудничавших с обновленцами священнослужителей совершить публичное покаяние. В воспоминаниях Анатолий Левитин-Краснов отмечал, что епископ Иларион заранее договорился с приходами о чине их обратного присоединения к Патриарху, для чего разработал чин покаяния. Десятки священников публично покаялись и были допущены епископом Иларионом к богослужению[11]. После святитель великим чином переосвятил собор от осквернения еретиков.

Десятки священников публично покаялись и были допущены епископом Иларионом к богослужению

6 июля Патриарх объявил о возведении епископа Илариона в сан архиепископа и о восстановлении его настоятелем Сретенского монастыря. На литургию пришло более 1000 человек, так что верующие заполнили не только храм, но и монастырский двор, где также совершалась служба. Патриаршее богослужение совершалось по пасхальному чину. Оно началось в 10 часов, а закончилось только в 18 часов. Во время литургии диакон помянул патриарха Тихона и пропел ему многолетие. Многие боявшиеся того, что больше не увидят Патриарха, плакали. Перед причащением мирян архиепископ Иларион произнес проповедь, которая была посвящена Владимирской иконе Богоматери и объяснению безблагодатности идей обновленцев-раскольников. Единственным выходом для попавших под их влияние является покаяние и возврат в Церковь. После литургии с проповедью о Владимирском образе Божией Матери обратился к верующим патриарх Тихон. Когда Патриарх вышел из собора, он начал благословлять народ, на что потребовалось более трех часов[12].

Патриарх Тихон благословляет народ. Кадр хроники

Резонанс от литургии святителей в Сретенском монастыре был значительный. Духовенство обновленческих церквей массово возвращалось к Патриарху, совершив покаяние. В октябре 1923 г. уполномоченный Московского городского отдела ГПУ А. В. Казанский признавал: «В Москве тихоновщина более или менее успешно расправилась с обновленчеством»[13]. Обновленческое движение не было уничтожено, но уже никогда не набирало такой силы, как в 1922–1923 гг. После того как органы советской власти постепенно разочаровались в обновленцах, церковных реформаторов стали репрессировать наравне с православными священнослужителями.

Значение литургии святителей в 1923 году в Сретенской обители выходит далеко за рамки обозначенной исторической канвы. Во-первых, святителями было определено историческое назначение Сретенского монастыря и его духовная суть на все последующие века его существования. Во-вторых, 100 лет спустя заветы святителей не просто остаются актуальными, но их значение возрастает. В-третьих, пример Сретенского монастыря в исполнении заветов святителей важен и необходим для всех православных.

В 1923 году Патриарх Тихон и архиепископ Иларион видели Сретенский монастырь прибежищем исповедников православной веры, камнем, за которым верующие спасаются от бурь и невзгод текущего времени. Когда 30 лет назад праведный старец Иоанн (Крестьянкин) благословил иеромонаха Тихона (Шевкунова) на возрождение Сретенского монастыря, он считал исключительно важным, что обитель сначала будет подворьем Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. Псково-Печерская обитель – хранительница традиций. Это единственный монастырь России, который никогда не закрывался. Даже в самые сложные годы антирелигиозных гонений он оказался на территории Эстонии и сохранился, поэтому и Сретенская духовная семинария, и издательство Сретенского монастыря, и иконописная мастерская обители, и хор Сретенского монастыря обречены были тщательно следовать традициям. Этот факт – прямое исполнение завета святителей.

На рубеже XX и XXI веков были популярны духовные поиски интеллигенции. Однако когда ими начинает заниматься священнослужитель, любящий проповедовать свои эксперименты, то он превращается в жалкое подобие Антонина (Грановского), а его «творчество» становится опасным для его паствы. Примеры подобных действий известны и многочисленны. Это объявление церковных таинств устаревшими; возможность причащения без исповеди, но зато с объятиями и поцелуями мирян между собою после него. Это попытки открыть алтарь для всеобщего обозрения, отказ от икон в киотах в храме, подмена молитв и богослужения протестантской теорией исполнения «добрых дел». Попытки «возврата к практике первых христиан», где богослужения подменяются беседами за чаепитием, именуемыми почему-то «агапами». Это ублажение мирян интеллектуальными развлечениями вместо молитв.

Когда была предпринята попытка разрешить в Москве вести богослужение на современном русском языке, то именно Сретенский монастырь и Сретенская духовная семинария были в первых рядах отстоявших необходимость и особенную важность богослужения на церковнославянском языке.

Икона Божией Матери Владимирской в Сретенском монастыре

Еще одним важным аспектом завета святителей является обязательное почитание Божией Матери в каждом православном храме ради сохранения Покрова Пресвятой Богородицы над Россией. Сретенский монастырь – вечная лампада исповедников и новомучеников Русской Церкви перед Владимирской иконой Богоматери. Патриарх Тихон и архиепископ Иларион специально выбрали для своей литургии праздник Владимирской иконы Божией Матери. О великом значении чудотворной иконы для русских людей наравне с текущей борьбой с обновленчеством говорил в своей проповеди архиепископ Иларион. Патриарх Тихон и вовсе посвятил всю свою проповедь только народному почитанию Владимирской иконы Пресвятой Богородицы, потому что считал это важнейшей задачей на все времена.

Чудотворная Владимирская икона Божией Матери в 1812–1813 гг. пять месяцев пребывала в Сретенском монастыре освобожденной от французов Москвы, пока оскверненный неприятелем Успенский собор не был заново освящен. Тогда крестными ходами с Владимирской иконой из Сретенского монастыря были заново освящены Белый город, Китай-город и Кремль. Шесть столетий подряд в праздники Владимирской иконы крестный ход из Успенского собора приносил чудотворную икону для народной молитвы в Сретенскую обитель. Для ежедневных молитв и народного почитания в храмах Сретенского монастыря были списки чудотворного образа. Среди них – местночтимая икона-наместница 1514 года, список письма Симона Ушакова и другие списки.

В сентябре 1921 года владыка Иларион, пользуясь личным знакомством и своим авторитетом, добился у директора Третьяковской галереи и одного из руководителей Главмузея Наркормпроса Игоря Грабаря разрешения под свою ответственность привезти чудотворный Владимирский образ на церковный праздник в Сретенский монастырь. Однако дело кончилось кратковременным арестом святителя и судом. В Третьяковскую галерею пришла за иконой толпа непрошеных помощников. Владыку Илариона задержали как организатора провокации. Суд не нашел в действиях епископа Илариона состава преступления, и владыку освободили[14].

В 1995 году отмечалось 600-летие чуда Владимирской иконы Божией Матери и основания Сретенского монастыря. Иеромонаху Тихону (Шевкунову) с Божией помощью удалось организовать перевоз чудотворной иконы из Третьяковской галереи во Владимирский собор для вечерней и утренней службы. Для этого пришлось на военном заводе изготовить воздухонепроницаемый киот, внутри которого поддерживалась требуемая для хранения памятника атмосфера. Чудотворную икону первый раз привезли к всенощному бдению.

Богослужение в Сретенском монастыре с иконой Владимирской Божией Матери, 1995 год. Кадр из хроники

Под проливным дождем прошел самый грандиозный крестный ход в честь Владимирского образа из Кремля за все годы существования новой России. За списком Владимирского образа шли несколько десятков тысяч человек. После вечерней службы икону увезли в Третьяковскую галерею, и множество верующих не успели к ней приложиться. Тогда иеромонахи помазывали огромную очередь во всю улицу Лубянку маслом, освященным у Владимирской иконы, до двух часов ночи. На следующий день чудотворную икону привезли только на литургию и потом сразу увезли. Расставаясь с иконой, люди плакали. Тогда народ еще долго, отстояв очередь, прикладывался к месту, на котором стоял чудный образ.

Иеромонахи помазывали огромную очередь людей маслом, освященным у Владимирской иконы, до двух часов ночи

Сретенский монастырь – не только место троекратного празднования в году благодатных чудес от Владимирской иконы Богоматери. Сейчас главным монастырским списком Владимирской иконы стала домашняя икона праведного старца Иоанна (Крестьянкина). Верующие просят новомучеников и исповедников Русской Церкви помолиться за них перед Владимирским образом. Каждый день тысячи людей несут свои проблемы к Владимирской иконе и молятся Божией Матери, как последней и самой надежной опоре в жизни, о себе, о здоровье и благополучии своих родных, близких и дальних, о всех нуждающихся в Ее благодатной помощи.