Кирилл Чистяков 20.04.2010 13435

«Семинария воспитала меня как личность, как верующего человека»

Кирилл Чистяков. Фото: Г.Балаянц / Православие.Ru

Трудно сказать, что конкретно повлияло на мой выбор пойти учиться в семинарию. Сейчас я даже не могу вспомнить, в какой момент у меня появилось это желание. Когда я только начинал нести послушание иподиакона, такого намерения у меня еще не было: я думал пойти учиться на исторический или юридический факультет какого-нибудь светского вуза. При этом к началу 9-го класса знал наверняка, что более всего меня увлекают гуманитарные науки, к точным же областям я не проявлял никакого интереса… Но иногда кто-то из родных и близких спрашивал меня, не хочу ли я пойти учиться в семинарию. И со временем эта мысль начала посещать меня все чаще. В определенный момент я понял, что она вытеснила все мои доводы о возможности получить светское образование.

Конечно, сейчас я понимаю, что тогда на мой выбор повлияли митрополит Сергий и настоятель собора протопресвитер Матфей Стаднюк, хотя я этого и не осознавал. Я отчетливо понял, что по-настоящему научиться богословию я смогу только в семинарии. И действительно, каждый год в духовной школе значительно преумножал мои знания. Я открывал и открываю для себя новые аспекты духовной жизни, осознавая всю ответственность человека за свои слова, поступки и помыслы. Для меня принципиально важно, что семинарское воспитание подняло мою веру на высоту тех знаний, которые я здесь получил, на высоту духовного опыта, который я смог приобрести благодаря братии Сретенского монастыря и нашим преподавателям. Все это привело меня к следующему выводу, который кому-то может показаться парадоксальным: вспоминая себя в 18 лет, в то время, когда я только решил поступать в семинарию, я должен признать, что мое тогдашнее желание было не совсем осознанным; хотя, наверное, если лет в 30 я посмотрю на себя 22-летнего, я не смогу оценить свои поступки, которые я совершаю сегодня, как взвешенные и обдуманные, а ведь сейчас я их считаю таковыми.

Я чрезвычайно благодарен своим родственникам и близким за то, что никто и никогда не оспаривал мой выбор, не уговаривал поступать в духовную школу или, напротив, отговаривал. Если иногда я начинал сомневаться, все мне говорили, что это моя жизнь, и ее пути я должен найти сам. Точно могу сказать, что когда мое решение окончательно созрело, люди, которые окружали меня, были очень рады.

Одноклассники и друзья также отнеслись к моему выбору с пониманием, ведь я учился в православной гимназии. Мы часто ездили в летний лагерь, в паломничества. Несколько ребят из моего класса пошли учиться в Свято-Тихоновский университет на богословский факультет. К сожалению, общаемся мы сейчас редко, у всех много забот: кто-то сочетает учебу и работу, кто-то уже обзавелся семьей и детьми.

Разумеется, перед тем как стать студентом Сретенской духовной семинарии, я преодолел вступительные экзамены. Они прошли для меня на одном дыхании. К поступлению я начал готовиться еще в начале 11-го класса: записался на курсы, посмотрел необходимый материал, выучил его. Но все же страх перед экзаменами был очень сильный. Наверное, он присущ каждому абитуриенту. В школе ты сдаешь экзамены если и не знакомым преподавателям, то находишься-то среди людей, которых ты давно и хорошо знаешь, – и это сильно поддерживает. Честно сказать, перед школьными выпускными экзаменами я переживал куда меньше, чем перед испытаниями в семинарию. Поэтому вместе с ребятами, с которыми меня поселили накануне изложения и собеседования, я каждый вечер что-то читал, просматривал. Помню и то, как мы проверяли друг друга.

На собеседование по богословско-историческим дисциплинам я попал в самом конце, так как вызывали по алфавиту фамилий. Пока ждал своей очереди, сильно волновался. Но, зайдя в аудиторию, ответил все, как мне казалось, одним махом. Так что, когда вышел, даже не понял, что самое ответственное испытание уже позади. Ожидавшим меня ребятам было интересно, о чем меня спрашивали, но вспомнить вопросы, на которые только что отвечал, я не мог.

Принято считать, что первый курс является для студентов очень тяжелым. А я вот не могу вспомнить какие-то особенные трудности в начале обучения, а значит, они не были для меня серьезными. Но все-таки привыкать к системе жизни и обучения в семинарии пришлось – без этого нельзя. Мы поступили в духовную школу, которая уже имела свои традиции и устои, сформированные несколькими поколениями до нас. Очевидно также, что заведенные обычаи будут сохраняться и после нас. И когда ты приходишь на первый курс, поначалу непросто перестроить свою жизнь, адаптировать свои привычки. Хотя если есть желание учиться в семинарии, то все это достаточно легко. Правда, не для каждого. Признаюсь, мне научиться жить по-семинарски помог какой-то внутренний страх ошибиться или сделать что-нибудь не так. Я понимал, что лучше что-то переспросить, чем сделать на свой страх и риск. Благодаря помощи руководства семинарии, старших товарищей переход на «новые рельсы» не стал для меня болезненным. К тому же на первом курсе, особенно в первые месяцы, и администрация, и преподаватели делали нам определенную скидку – «на молодость».

Вообще, взаимная поддержка в семинарии заслуживает отдельного – очень обширного – рассказа. Сейчас отмечу лишь то, что я достаточно легко общаюсь с людьми, завожу знакомства. И новые – семинарские – друзья появились у меня очень быстро. Учимся вместе, живем вместе, на послушания ходим тоже вместе. Поэтому все быстро подружились, с кем-то в сентябре, с кем-то еще на вступительных экзаменах. Особенно сблизились с тогдашним вторым курсом, часто обращались к ним за советом: трудно ли сдавать тот или иной предмет, по каким учебникам лучше готовиться. Часто они делились с нами своими конспектами. Вообще в нашей семинарии есть очень хорошая традиция: мы по сей день передаем младшим курсам свои материалы, которые когда-то готовили.

Из первого семинарского года более других мне памятен день, когда мне благословили надеть подрясник. Я убежден, что этот момент я не забуду никогда. Подрясник нам благословили в конце декабря, накануне дня памяти священномученика Илариона (Троицкого). К этому времени мы сдали первую сессию. Приближались первые каникулы. Первые полгода в семинарии, которые стали для меня чем-то вроде испытательного срока, мы ходили в обычной, гражданской одежде, и я себя до конца не ощущал студентом духовной школы. Некоторые из моих сокурсников ушли еще до начала первой сессии, и день, когда мы надели подрясники, стал для многих своеобразным рубежом. Я только тогда почувствовал себя настоящим студентом, таким же, как и мои старшие товарищи. Радости в это время было очень много: благословили подрясник, сдал без троек первую сессию, начались первые каникулы, прошла торжественная служба. Знаете, у меня была какая-то особенная детская радость, я радовался всему этому вместе, не понимая до конца, чему я радуюсь конкретно, – просто на душе было хорошо и легко.

В общем, о первом курсе у меня сохранились трогательные и даже немного смешные воспоминания. Только в июне школа провожала нас как выпускников – то есть уже как взрослых людей, а в сентябре, на первом курсе, мы снова как будто стали первоклассниками, которых окружают вниманием и заботой.

Хочется сказать огромное спасибо всем преподавателям семинарии. Для меня в педагогах всегда было особенно важным следующее: преподаватель должен заинтересовать учащегося своим предметом, показать его необходимость, а для этого нужно быть высококвалифицированным специалистом. С этим в нашей семинарии нет абсолютно никаких проблем. Руководство Сретенской духовной школы прилагает все усилия для того, чтобы сохранить свою замечательную профессорско-преподавательскую корпорацию. Каждого из наших педагогов я вспоминаю с самой теплой благодарностью, сожалея, что иногда по нерадению или лености пропускал их занятия.

Как любой студент, я нашел в семинарии предметы, которые были мне особенно интересными. Так, мне запомнились занятия по догматическому богословию, патрологии, истории Русской Церкви, истории России.

Чрезвычайно многое дал мне курс сравнительного богословия, прочитанный протоиереем Максимом Козловым. Именно по этому предмету я готовлю сейчас дипломное сочинение.

Вообще в семинарии приходится писать достаточное количество работ. На первом и втором курсах мы сдавали по четыре сочинения по разным предметам. Это была необходимая подготовка к курсовой работе, которая становится первым научным трудом в семинарии. Для этого мы должны были поначалу найти учебный предмет, который нам ближе других, а затем выбрать – конечно, при помощи преподавателей – конкретную тему. Я остановился на проблеме католичества в России при Иоанне Павле II и Бенедикте XVI. И моим научным руководителем стал отец Максим. Не последнюю роль в моем выборе сыграли советы старших товарищей, которые заверяли меня, что он поможет с материалом, с составлением плана работы, ответит на все вопросы, и я решился, потом ни разу об этом не пожалев. Над темой я трудился с огромным удовольствием. Первая курсовая работа состоялась. На четвертом курсе я не знал только о том, какой будет моя тема. Зато был убежден: писать хочу только у отца Максима. Он мне посоветовал продолжить работу над прежней проблематикой. Материала по этой теме хватило и для итогового сочинения. Могу сказать с уверенностью: изучать многоступенчато, на протяжении нескольких лет определенный вопрос интересно, то и дело узнаешь что-то новое. Очень надеюсь на то, что защиту дипломной работы, являющуюся последним и чрезвычайно серьезным экзаменом, на котором нужно продемонстрировать самое главное – умение самостоятельно работать, я пройду достойно.

Совершенно незабываемы для меня мои учебные проповеди. Каждую из них я ощущал как первую. Выйти на амвон – это уже непросто. И вот начинаешь проповедовать, вспоминаешь, чему тебя учили на гомилетике и риторике, и все равно ошибаешься, сбиваешься. Первый раз было совсем страшно, на ватных ногах вышел на амвон, крепко взялся руками за аналой, поскольку они тряслись. Ребята сказали, что проповедь я не сказал, а выпалил как из пушки, от страха, минуты за три или четыре. Начал слишком громко, а закончил очень тихо. Несмотря на то, что я хорошо знал содержание, выучил все цитаты, я все равно постоянно смотрел в листок. После на таких же ватных ногах я вышел из храма, еще минуть десять сидел на улице – не мог прийти в себя. Конечно, теперь я на пятом курсе, уже не один раз говорил проповедь, моя речь стала четче. Но боязнь осталась, руки и ноги все так же не слушаются. Чтобы преодолеть это, нужен большой опыт.

Говорят, учеба – это, прежде всего, будни. Возможно, в этом есть доля правды. Только трудно говорить о «семинарских буднях». Для меня будни – что-то однотипное и однообразное. Дни, которые лениво тянутся один за другим. Но, несмотря на то, что распорядок дня в семинарии действительно одинаковый, каждый день в ней был живым, насыщенным и интересным. Мы получали знания, общались с преподавателями, выполняли послушания, постоянно что-то обсуждали с сокурсниками и сокелейниками. Выходит, новый день был совсем не похож на предыдущий.

Сейчас вспоминаю, что первые дни в семинарии – с непривычки, оттого, что скучал по дому, – иногда казались долгими, а когда я адаптировался, даже не замечал, как пролетают недели, месяцы.

Хочется пожелать всем ребятам, которые еще учатся в семинарии, ценить время и возможность учиться, так как это чрезвычайно ценно и почти невосполнимо.

Никогда не забыть мне того, как мы помогали друг другу на экзаменах, которые, несмотря на объективные сложности, сдавали все же без особых трудностей. Особенно хочется отметить одного нашего товарища, который отличается замечательными организаторскими способностями. Он (его имя я называть не буду) после того, как нам незадолго до экзамена выдавали вопросы, брал на себя труд распределить их между всеми сокурсниками. В результате, когда каждый из нас писал свою часть, он понимал, что этот текст будут читать его товарищи, а потому подходил к делу со всей ответственностью, не желая подвести друзей. Ответы на вопросы получались развернутыми. При их написании использовались не только лекции, но и материал из учебника и дополнительной литературы. Потом, за день или два до экзамена, наш товарищ собирал все ответы, систематизировал их. И предоставлял каждому полный комплект ответов. Это был большой труд, который являлся плодом общих товарищеских усилий, примером взаимопомощи. Студенты пользовались этими материалами в меру своей подготовки и сноровки: кто-то их старательно изучал, а кто-то делал из них шпаргалки.

Если же кто-то при подготовке к ответу попадал, что называется, в лужу, ему пытались помочь, воспринимая это как должное.

Спасти положение, пожалуй, было невозможно лишь тогда, когда преподаватель сажал студентов перед собой, задавал один вопрос для всех и не предоставлял время на подготовку. Так, кстати говоря, проходил экзамен по сравнительному богословию. Тут уже не спишешь, и никто не подскажет, приходилось рассчитывать только на свои знания. Поэтому немало учащихся пересдавали данный предмет.

Говорю всем своим однокашникам братское спасибо за всегдашнюю поддержку на экзаменах и зачетах!

Помимо учебных занятий, в семинарский график включены и послушания. Мне с ними очень повезло. Достаточно быстро меня благословили послушаться в канцелярии духовной школы. Там трудились еще несколько студентов старших курсов. У нас сложился дружный, сработанный коллектив, мы всегда друг другу помогали, подменяли, вместе отмечали праздники, дни ангела, дни рождения. Даже несмотря на то, что мои старшие товарищи, с которыми я нес послушания в семинарии, уже закончили учебу, мы до сих пор часто встречаемся. Считаю, что тот опыт, который я приобрел, трудясь в канцелярии: работа на компьютере, составление писем, подготовка отчетов, оформление справок и иных документов и проч. – весьма ценен. Я прошел целую школу канцелярской работы и уверен, что в дальнейшем эти навыки мне пригодятся еще не раз.

Все знают, что послушания в семинарии распределяют дежурные помощники проректора. Они же следят за неукоснительным следованием режиму. Наверное, многие слышали различные истории – печальные и веселые – о дежурных помощниках: какие они бывают строгие, не могут понять смягчающих обстоятельств, отпустить в город, войти в положение семинариста и т.п. Слышал о них и я. Но при этом уверен, что никогда ни одна такая история не выходила из стен нашей семинарии.

Все дежурные помощники в Сретенской духовной школе являются бывшими ее студентами. Иногда бывает так, что твой старший товарищ, студент пятого курса, в новом учебном году назначается на эту должность.

Безусловно, по долгу своей службы они строго подходят к своим обязанностям, но если сам студент по-христиански относится к тому, о чем его просят, не увиливает от работы, не пытается уйти из семинарии тайком или пропустить лекцию без уважительной причины, то и дежурные помощники всегда идут ему навстречу. Зачастую они вместе с семинаристами выходят на послушания, и ты относишься к ним с уважением, понимая, что если ты будешь работать спустя рукава, то подведешь не представителя администрации, а своего друга. И это не преувеличение. К пятому курсу дежурные помощники для меня стали старшими друзьями. Наша семинария не очень большая. И потому дежурные помощники знают о каждом студенте почти все: как и чем он живет, с кем дружит, каковы его учебные успехи. Иначе говоря, мы стали не маленькой семинарией, а большой семьей. Вот это дороже всего.

Было у нас и свободное время, хотя из-за насыщенной семинарской жизни не так и много. Чаще всего оно уходило на подготовку к предстоящим занятиям. На старших курсах, когда периоды отдыха становятся вроде бы более продолжительными, нужно активно работать над курсовыми работами, а потом и над дипломным сочинением: посещать библиотеки, архивы, обрабатывать материалы. Но все-таки мы с друзьями гуляли по Москве, катались на коньках… Нужно сказать, что администрация Сретенской семинарии очень многое делает для того, чтобы студенты проводили свободное время интересно и полезно: мы часто бывали в театрах, консерватории. Также наши наставники нередко поддерживают культурно-просветительские инициативы студентов.

И, конечно, мы часто собирались с сокурсниками у кого-нибудь в келье, пили чай, общались. Очень весело мы отмечали и наши общие праздники.

Конечно, самый первый праздник, связанный с жизнью семинарии, это первое сентября – начало учебного года. В этот день после литургии отец ректор – архимандрит Тихон (Шевкунов) – совершает молебен перед началом учебы. Потом мы все направляемся в библиотеку, где батюшка зачитывает приветствие патриарха, обращенное к учащимся и учащим духовных школ. Затем сам говорит нам теплые напутственные слова. Знакомит всех студентов с новичками-первокурсниками, которым вручает памятные подарки и студенческие билеты.

Второй семинарский праздник – это день памяти священномученика Илариона. Как я уже говорил, во время всенощной службы студентам первого курса вручают подрясники, что становится для них переломной вехой.

Как правило, накануне этого праздника происходит и хиротесия пятикурсников во чтецы. Я очень волновался накануне этого события. На протяжении всех семинарских лет нам рассказывали об ответственности и трудностях церковного служения. И ждал своей хиротесии с чувством страха и трепета. Ведь, с одной стороны, выполнить свой долг перед Церковью – это наша прямая обязанность. Но, с другой стороны, достойно пронести эту ответственность через всю жизнь невероятно тяжело. Я это прекрасно понимаю. Не скрою, что, как и перед любым важным событием в жизни, мне были посланы тогда искушения. Я вдруг начал сомневаться, смогу ли я стать настоящим служителем Церкви. И я очень благодарен своему семинарскому духовнику, который откликнулся на мои немощи и помог мне их преодолеть. Сразу после хиротесии все сомнения и страхи в одно мгновения исчезли. Сейчас, осознавая важность произошедшего события, я стараюсь каждый день в меру своих сил нести то послушание, которое дала мне Церковь. В чине посвящения во чтецы есть слова о том, что ему полагается ежедневно читать Священное Писание. Конечно, это входит в обязанности каждого христианина, но после хиротесии смотришь на данное предписание совсем по-другому. Понимаешь, что нести по жизни это, на первый взгляд, легкое послушание, не потерять его в суете и тяготах бурлящих дней подчас бывает гораздо труднее, чем один раз сделать какое-то большое дело.

В конце учебного года, 3 июня, в день празднования Владимирской иконы Божией Матери, в Сретенской семинарии проходит выпускной акт. Это очень радостный праздник: уже сданы экзамены, наступают летние каникулы. Радостный и все же волнительный. Особенно в этом году, когда мы сами заканчиваем обучение в духовной школе.

Оценить то, что дала мне семинария, непросто. Не исключено, что размышлять об этом я буду на протяжении всей жизни. Я не рассматриваю семинарию только как учебное заведение, где я получил определенные знания – бесспорно, фундаментальные. Скорее это значимый – возможно, самый значимый – этап в моей жизни, который во многом воспитал меня как личность, как верующего человека. Семинария сформировала во мне настоящее христианское отношение к жизни, основанное не только на вере, но и на знаниях, а также на гармоничном сочетании духовности и интеллекта.

Первую серьезную исповедь, осознанно подготовленную, не раз продуманную, я прошел именно здесь – и то не на первых курсах. Теперь я понимаю, что моя духовная жизнь в семинарии стала более глубокой и осмысленной. Мы постоянно находимся в Сретенской обители, рядом с братией монастыря, молимся за богослужениями, общаемся со священниками в неформальной обстановке. В общем, семинария дает самые благоприятные условия для становления, развития и укрепления духовной жизни своих воспитанников. Главное – не упустить драгоценное время, разумно им воспользоваться.

Если говорить, из чего складывается духовная жизнь семинаристов, здесь вроде бы все, как и у остальных православных верующих: молитва, участие в богослужении, Причастие святых Христовых таин, чтение Священного Писания, духовной литературы. Но только в семинарии на этом строится вся наша жизнь.

Рассказывать об этом подробно не представляется возможным, поскольку я уверен: духовная школа заложила в меня гораздо больше, чем я думаю. Очень надеюсь, в будущем с Божией помощью я сумею раскрыть данный мне потенциал.

Это можно сравнить с воспитанием ребенка. Родители его воспитывают, за что-то ругают, что-то не разрешают. А он порой даже и не понимает, зачем его воспитывают, почему что-то запрещают, за что-то наказывают. Но взрослые все равно продолжают это делать. Ведь они знают: их задача – заложить фундамент, наметить вектор развития будущей личности. Так и семинария: приняла нас детьми, а выпускает взрослыми людьми, как и положено alma mater – родной матери.

Кирилл Чистяков,
студент 5-го курса Сретенской духовной семинарии

20 апреля 2010 г.